14:01, 15 февраля 2021, Бишкек - 24.kg , Юрий КУЗЬМИНЫХ
15 февраля 1989 года последняя колонна советских войск пересекла афгано-советскую границу. Так закончилась десятилетняя война, в которой Советский Союз потерял свыше 15 тысяч военнослужащих. Не остались в стороне и кыргызстанцы, 248 ребят не вернулись домой.
В начале 1980-х Александр Крамарев попал в Афганистан в составе элитного подразделения спецназа. Этих бойцов командование отправляло в самое пекло и на самые ответственные задания. В СССР об этом батальоне предпочитали молчать. Только сегодня мы можем приоткрыть завесу секретности.
Люди, прошедшие горячие точки и хлебнувшие лиха на войне, по натуре не многословны. Они не привыкли хвастаться. И беседа с Александром, на которого служба в отряде специального назначения наложила отпечаток скромности, лишний раз это подтвердила.
В разговоре он признался, что главное, чему его научил спецназ, — никогда не сдаваться.
— Родился я во Фрунзе в 1962 году. В старших классах стал активно заниматься спортом, немного разбирался в радиоделе. В военкомате при постановке на учет меня заметили и в феврале 1980-го определили в специальную команду. 6 мая после получения повестки о призыве отец отвез меня в аэропорт, — вспоминает Александр Крамарев.
Группу на взлетной полосе встретили офицер и сержант. Лицо последнего черное от загара, на груди медаль «За боевые заслуги».
— Тогда мы, вчерашние школьники, не придали этому значения. Будущее казалось безоблачным. Все попытки узнать у «покупателей», куда нас отправляют, не увенчались успехом. Сопровождающие были немногословны. Единственный ответ — на месте узнаете. Вскоре нас загрузили в самолет, и мы оказались в Ташкенте. Потом отправили в Чирчик, в знаменитую 15-ю отдельную бригаду специального назначения, — рассказывает собеседник.
Перед отрядом поставили боевую задачу по поддержке специального подразделения КГБ СССР при проведении операции на территории Афганистана. Предусматривалось, что 154-й отряд будет представлять сводный батальон из шести рот.
Главной особенностью формирования 154-го отряда являлся подбор личного состава по национальности. Отбирались только узбеки, таджики и туркмены. Позже это отменили.
154-й отряд в среде военных получил название Мусульманский батальон.
Отбор проходил по всем воздушно-десантным войскам и подразделениям спецназа ГРУ. Искали военнослужащих и в мотострелковых войсках, поскольку на вооружение отряда планировали принять большое количество бронетехники, которую до этого не использовали в подразделениях специального назначения.
Первый день в части Александр Крамарев запомнил на всю жизнь.
— Сразу бросилась в глаза огромная мемориальная доска, на которой были выбиты фамилии отличившихся однополчан. Все они были награждены боевыми орденами и медалями. Восемь удостоились ими посмертно. Во время первого построения новобранцев командир, внимательно осмотрев нас, приказал всем, кто выше метра восьмидесяти, встать в одну группу, остальным — в другую. Каждой из групп давали особую физическую нагрузку, — говорит он.
Армейские будни ежедневно начинались с 10-километрового кросса. Слабых в спецназе безбожно отсеивали. Гоняли бойцов командиры по полной программе.
— Особенно запомнилось обучение метанию гранат. Командир батальона выстроил нас в шеренгу. В руках у него РГД-5. Сначала он рассказал нам ее устройство, затем, выдернув чеку, бросил гранату нам под ноги. Через несколько секунд раздался взрыв. К счастью, сработали чувство самосохранения и полученные во время занятий навыки. Все успели выскочить из зоны поражения и упасть на землю, — вспоминает Александр.
Свободного времени почти не было. Учили стрелять из любого вида оружия, прыгать с парашютом, выживать в экстремальных условиях.
— Только в Афганистане понял, что все полученные в бригаде навыки и знания помогли мне выжить. Перед отправкой в горячую точку новобранцам предстояло сдать последний серьезный экзамен. От него зависело распределение. Перед нами поставили задачу в трехдневный срок найти спрятанный в горах макет ракетной установки и организовать засаду. С задачей мы справились на отлично, правда, ноги сбили в кровь. Командир разрешил нам несколько дней ходить по части босиком. Видок у нас был еще тот, — продолжил наш собеседник.
В последних числах октября взводный, старший лейтенант Сергей Рукавишников отвел Александра в сторону и предложил поехать с ним в командировку. Не раздумывая, тот согласился, прекрасно понимая, для чего полгода их готовили. Хотя вслух об этом не говорили даже между собой.
Через трое суток спецназовцы на боевой технике пересекли границу СССР и расположились в от Мазари-Шарифа. Батальон расселили по палаткам, на следующий день они вышли на первое боевое задание. Не нюхавшим пороху пацанам предстояло зачистить небольшой кишлак, где, по данным разведки, засели душманы.
— В одном из домов наткнулись на старика. В национальной одежде, чалме и с бородой. В комнате нашли раритетное ружье и мешок с сухарями. Оружие и боеприпасы изъяли.
Ненависти к врагу не было. Она пришла чуть позже, когда бойцы из нашего отряда попали в первую засаду.
Александр Крамарев
Поступил приказ сопроводить колонну с гражданским грузом в соседний город. Боевики ждали нас. Первым выстрелом из гранатомета подбили БТР. Сидевшие в нем спецназовцы отстреливались до последнего. Бандиты долго не могли справиться с ними. На предложения о сдаче в плен отвечали отказом. Когда у наших кончились патроны, боевики окружили машину. Облив бензином, подожгли. Помощь пришла слишком поздно. Тела товарищей нашли около сожженной бронемашины. Им вспороли животы и перерезали горло. На спинах вырезали огромные пятиконечные звезды, — отмечает Александр.
Наш собеседник рассказал и о первой успешной операции.
— Отдаленный кишлак Джар-Кудук доставлял много хлопот военным, его расположение не давало к нему подступиться. Село было полностью окружено непреступными горами, попасть в него можно было только по единственной дороге. Боевики ее превратили в непреступную крепость. Каждый сантиметр простреливали. Все попытки военных несколько раз взять кишлак штурмом не увенчались успехом. Все атаки отбили, были большие потери. Тогда, чтобы покончить с мятежным аулом, решили задействовать спецназ. Ночью «вертушки» нас высадили в горах. Потом пришлось сделать многокилометровый марш в горы. К утру мы заняли господствующие высоты. Бесшумно сняли выставленные там посты, — говорит он.
В бою спецназовцы потеряли троих. Жертв среди душманов в десятки раз больше — почти 400 человек.
В кишлаке освободили много заложников — афганских женщин и детей. Их похищали в соседних селах и использовали как живой товар.
В центре села располагалась хорошо укрепленная огневая точка, боевик из крупнокалиберного пулемета отстреливался до последнего. К нему долго не могли подступиться. Его успокоил только снайпер. Потом оказалось, что это наемник из Пакистана. Смертник был прикован к оружию цепью.
Военные трофеи душманов превзошли все ожидания. Почти в каждом доме спецназовцы изымали оружие, деньги, наркотики. Пять грузовиков понадобилось, чтобы вывезти все это.
— Они проводили зачистку кишлака с боевиками. Одна из групп попала в хорошо организованную засаду. После того тяжелого боя Женя пропал. Спецназовцы несколько дней шерстили всю окрестность. Местные жители рассказывали, что видели тяжело раненного русского парня. Афганцы поражались его стойкости. Боевики в качестве устрашения местного населения зверски издевались над ним, — подчеркивает он.
Однополчане жестоко отомстили за смерть товарища. Им удалось во время зачисток уничтожить почти всю эту банду.
— Пленных спецназовцев боевики никогда не оставляли в живых. Мы даже мертвыми для них представляли большую опасность. Скорее всего, душманы убили Евгения, а его труп спрятали. Скоро 40 лет, как он пропал, но до сих пор о его судьбе ничего неизвестно, — с горечью говорит наш собеседник.
Рассказал Александр Крамарев и о своих ощущениях, когда приходилось нарываться на бандитскую засаду.
— Когда по тебе неожиданно открывают шквальный огонь, очень жалеешь, что земля такая твердая и нельзя закопаться в нее по самое горло, — заметил он.
Вместе с афганскими силами правопорядка участвовали в зачистке небольшого села. После операции возвращались в расположение. На окраине села около огромного глиняного забора прогремел мощный взрыв и по колонне открыли шквальный огонь.
— Рядом с БМП, в котором находился я, разорвалась граната. Осколки повредили маслопровод, и боевая машина встала. На небольшой горке она стала легкой добычей для бандитов. Потом к нам на расстояние выстрела подобрался вооруженный гранатометом боевик. Эти несколько секунд запомнил на всю жизнь. Он стал целиться нам в башню. В ответ мы открыли по нему огонь из пушки. Снаряды не причинили ему вреда, но не дали точно прицелиться. Снаряд гранатомета пролетел в метре от моей головы. Боевик стал перезаряжать оружие. На выручку нам пришел экипаж другого БМП и своей броней защитил от второго выстрела. Граната попала в бок их машины. Ребята получили небольшие ранения и контузию, но, к счастью, все оказались живы, — вспоминает собеседник.
— В от нашей части в душманскую засаду попала колонна техники. К нашему приезду один БТР уже был объят пламенем. Боевики, заметив подмогу, незамедлительно ушли. Очередной раз поразились их жестокости. Механику-водителю подбитого бронетранспортера выкололи глаза и отрезали уши. Тела погибших мы доставили в подразделение. К этому времени к нам прибыло пополнение. Новобранцам продемонстрировали зверства душманов. На следующее утро за нами прилетел вертолет. Но едва он подлетел к горам, по нему открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Трассирующие пули не задели вертолет.
Афганистан не хотел отпускать нас.
Александр Крамарев
В начале 1980-х о той необъявленной войне знали мало. Зато об участии в боевых действиях говорили военная выправка, загорелые и обожженные ветрами лица. Адаптироваться в новых условиях приходилось на ходу. Теперь война приходит Александру только во сне.
— Вот несколько дней назад участвовал в очередной спецоперации, — признался он.
В прошлом году удалось съездить в Узбекистан на юбилей бригады. На встрече собрались ветераны. Увешанные наградами спецназовцы вспоминали боевую молодость, помянули погибших товарищей.
Сын Александра Крамарева пошел по стопам отца. Сейчас живет в Санкт-Петербурге, отслужил срочную службу в десантных войсках. «Армия пошла ему на пользу», — признался наш собеседник.