Ветеранов и свидетелей Великой Отечественной войны остается все меньше. Некоторые из них, несмотря на преклонные годы, ведут активную жизнь: посещают школы и мемориалы, призывая молодежь беречь мир.
Блокадница Людмила Воронцова (Царева) из таких. К 75-летию полного освобождения Ленинграда от блокады она рассказала 24.kg о времени, проведенном в осажденном городе, и своей миссии по сохранению памяти о войне.
В осаде
«Родилась я в 1935 году в Ленинграде. Жила на улице Зверинской близ зоопарка. Росла без отца, ходила в детский сад. Когда началась война, он свою работу не прекратил. Нас там кормили, и это помогло выжить.В блокадном городе я провела одну зиму. Она была тяжелой: стояли морозы; воды, света и отопления не было. Нас часто бомбили, особенно по ночам. Как-то спустились в бомбоубежище. Вдруг слышим — плачет слон из зоопарка. Его ранило.
Еды было мало. Однажды немцы разбомбили склад с продовольствием, и по улицам потек шоколад. Люди черпали его прямо с землей.
В одну из бомбежек маму ранило в живот. На выходе из госпиталя ей дали карточку иждивенца, по которой в сутки полагалось
Днем ко мне пришла соседка, собрались воспитатели. Я закричала, сразу поняв: мама умерла. В шесть лет я осиротела.
В июне 1942-го, как она рассказывает, ее отправили в детский дом Ульяновска.
«Из Ленинграда увозили по Ладожскому озеру. Два-три катера с другими эвакуированными утонули из-за вражеской бомбежки. Затем нас пересадили на поезд — несколько товарных вагонов были заполнены детьми от 2 до 14 лет. Пока ехали, было немало бомбежек, поэтому до Ульяновска добрались лишь 26 детей. Все были изранены, и нас положили в госпиталь. У меня было четыре ранения: одно в руку и три в ногу. Но уже 1 сентября я пошла в первый класс. Недавно вышел осколок из поясницы — более 70 лет с ним жила», — говорит собеседница.
Конец детства
«В детском доме было 500 ребят: 400 из Беларуси и 100 из Ленинграда. Обслуживающего персонала не хватало. Мы сами рубили дрова, дежурили на кухне, носили воду в ведрах на коромысле. В детдоме водились крысы, а поблизости — волки. Это был ад!
Майским утром 1945-го нас разбудили: «Дети, война закончилась!» Я ушла в поле и заплакала, зная, что за мной никто не придет. В детском доме жила до седьмого класса.
ТРУДные годы
«После седьмого класса поступила в техникум молочной промышленности. На крохотную стипендию жить было невозможно. В 14 лет поехала в Подмосковье, встретила хороших людей, и меня взяли на одну из фабрик помощницей. Прожила там пять лет и в 1955-м отправилась на целину. Пахала землю на тракторе, была механиком-комбайнером, трудилась на стройке, кассиром, почтальоном. Через некоторое время знакомые пригласили в Фергану на хлопчатобумажный комбинат. Там я работала ровничницей», — вспоминает Людмила Воронцова.
А в 1963-м жизнь привела ее в город Фрунзе.
«Отучившись на инженера-гидрометра, трудилась в проектном институте «Киргизгипроводхоз». Ездила на поля за пробами воды и грунта. Побывала во всех уголках Кыргызстана.
Здесь познакомилась с мужчиной, у которого в Ленинграде жила сестра. Их семья тоже настрадалась в блокаду. Они меня приняли как родную. С 1967 по 1989 год часто ездила в Ленинград в отпуск и останавливалась у них дома.
В 1968-м вышла замуж и примерно тогда же решила перебраться в регионы, где платили больше. Мне посоветовали Иссык-Куль. Работала в Саруу и Джети-Огузе.
Двадцать лет прожила в Челпеке, а затем поселилась в Караколе. В 1990-м вышла на пенсию, а в 1994-м овдовела», — возвращается мысленно к прошлому Людмила Николаевна.
Когда все свои
«Участников войны в Караколе уже не осталось. Блокадников — двое, причем второй не ходит. Перед Днем Победы меня часто приглашают в школы рассказать молодому поколению свою историю, — говорит Людмила Воронцова. — На жизнь не жалуюсь. Меня, наверное, уже весь Каракол знает. Окружающие относятся с уважением. В больнице принимают без очереди и деньги ни за какие услуги не берут. Не покупаю масло, чай, сахар, крупы... Ко Дню Победы различные организации приносят столько, что на год хватает».
И снова здравствуйте!
«В середине 1990-х увидела в газете заметку о Кыргызском обществе блокадников Ленинграда (КОБЛ). Там была такая фраза: «Отзовись, блокадник!» Связалась с обществом, и меня сразу в него приняли, поскольку все справки, подтверждающие, кто я и откуда, были в порядке.
На днях еду в Санкт-Петербург на мемориал в честь 75-й годовщины полного снятия блокады. Буду представлять КОБЛ. Я и в предыдущие годы там была — посещала парад и Пискаревское кладбище. Там собираются блокадники из 143 стран! Организаторы создают все условия, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Знакомлюсь и делюсь воспоминаниями с другими блокадниками. Как-то общалась с представителем Америки. Спросила, как он туда попал. Ответил, что во время войны его взяли в плен и увезли в Европу. Со временем оказался за океаном и пустил корни.
На одном из мемориалов участники стали передавать в музей блокады картины и книги. А я подарила фотографию находящегося в Бишкеке памятника блокадникам. Он мне очень дорог», — в завершение нашей беседы сказала Людмила Николаевна.
Вы можете почитать посвященные блокадникам материалы за 2013, 2014, 2015, 2016 и 2017 годы.
