«Великий и могучий», или русский язык как жертва войны, пишет «Спектр»

«Спектр» (Латвия). Едва ли не главным политическим аргументом Кремля на «украинской войне» стала «защита русского языка». Далее языковой вопрос быстро перерос в доктрину «Русского мира». Что это такое, не очень ясно даже ее создателям, но с определенностью можно сказать, что как раз русскому языку в доктрине отводится ключевая роль. Не зря же депутат Ирина Яровая даже в России решила защитить наш язык от влияния иностранной конкуренции в школе, а заодно и зацементировать языковым невежеством еще неокрепшие стены «Русского мира».

 

Эта идея оказалась столь заразительной и продвигается российскими властями так настойчиво, что напугала белорусского президента, всегда подчеркивающего лояльность Москве. Теперь «батька» взбрыкнул и заявляет, что независимая Беларусь к «Русскому миру» не относится.

 

Тем не менее на постсоветском пространстве русский язык остается средством межнациональной и межкультурной коммуникации. Но несмотря на то, что русским пользуются во многих странах, только Россия устанавливает его языковые нормы - как на правительственном, так и на академическом уровне. Другие крупные мировые языки такой монополии не знают. Например, США, Канада и Австралия не ждут из Лондона нормативных директив по употреблению английского языка, а жители Германии, Австрии и Швейцарии не ведут нелепых споров о том, чей немецкий «правильнее».

 

К тому же теперь на фоне массированной пропагандистской кампании, раскручиваемой некоторыми государственными СМИ России, язык Пушкина и Чехова начинает ассоциироваться с внешнеполитическим курсом Кремля и, как следствие, политизироваться. В Латвии, к примеру, можно нередко услышать сожаления, что подавляющее большинство населения страны владеет русским, поскольку помимо богатой культуры он является теперь еще и проводником Кремля.

 

Для того чтобы как-то противостоять этому, уже до 15 стран ЕС готовы поддержать создание информационного русскоязычного телеканала, где новости будут новостями, а не «пятиминутками ненависти».

 

В соцсетях политизация языка («русский – значит, должен поддерживать российскую политику») порой приводит к забавным претензиям в адрес украинских оппонентов, вроде «Чего это вы на нашем языке говорите? Балакайте своей мовой!»

 

Хотя есть обратная и весьма впечатляющая статистика: 60 процентов украинских войск АТО считают русский своим родным языком. И на этой цифре ломается вся кремлецентричная идеология «Русского мира». Бойцы украинских батальонов, говорящие по-русски, совсем не нуждаются в «защите русского языка», которой так обеспокоена Москва. Напротив, они как раз и отбивают эту навязчивую «защиту». Вообще наполовину русскоязычная Украина - наглядный пример иной, неимперской «русскости».

 

В молодежных сетевых полемиках российско-украинская война отразилась не столько как борьба русского и украинского языков, сколько как столкновение сленгов и имиджей. На «свидомитов» и «бендеровцев» украинцы ответили «ватниками» и «колорадами». Еще имперцы придумали обидное, как им казалось, словечко - «укроп», но наверняка не ожидали того, что противнику понравятся эти шевроны.

 

Надо отметить, что исторически русский язык использовался как инструмент расширения и укрепления империи. В советское время язык тотально регламентировали, подгоняя под «московский» стандарт и изгоняя все локальные диалекты как «устаревшие». Однако они все же сохранились едва ли не в каждой республике бывшего СССР, зачастую сблизившись с местными языками, а также в регионах РФ. Множество этих «русских наречий» вполне могут влиться в популярные региональные бренды.

 

Даже если русскому языку не удается получить статус государственного в постсоветских странах, как того требуют сторонники «Русского мира», но академическим институтам этих стран никто не может помешать изучать и вырабатывать собственные нормы русского языка, основанные на его диалектах. Развитие этого многообразия со временем ликвидирует не только московскую академическую монополию на русский язык, но и снизит зависимость его распространения и восприятия от часто непредсказуемого внешнеполитического курса самой России.

 

http://inosmi.ru/russia/20150212/226218301.html#ixzz3RcYfWBhU