СИЗОн посещений

Накануне депутаты Жогорку Кенеша, члены парламентской комиссии по расследованию причин беспорядков 16 января 2012 года в Бишкекском СИЗО-1 посетили следственный изолятор. Посмотрели «общаковскую» камеру, которую зэки потребовали держать открытой круглосуточно, и «хату», подготовленную на случай прибытия в централ вора в законе Камчи Кольбаева. Делегация поговорила с заключенными и личным составом и уехала, пообещав вернуться...

Шаг навстречу

«Сможете через 15 минут быть у ворот СИЗО-1, пропущу, а нет - значит не судьба», - сказал мне по телефону сотрудник Государственной службы исполнения наказаний. Успеваю схватить только блокнот с ручкой и пулей лечу к зданию следственного изолятора. У ворот никого. Звоню председателю ГСИН. «А я уже внутри, сейчас заведу», - Шейшенбек Байзаков на правах хозяина приглашает меня в кабинет начальника СИЗО Марса Джусупбекова, который вовсю «шуршит» в ожидании высоких гостей - депутатов парламента.

Пока ждем не очень пунктуальных парламентариев, глава ГСИН говорит, что заключенные продолжают голодовку. «У нас есть камера 342 - так называемая «хата», это «общаковская» камера. Зэки требуют, чтобы мы держали ее открытой круглосуточно, вернули туда холодильник, мягкую мебель и другие запрещенные предметы. Я на это ответил: голодайте, но открытых камер больше не будет!» - говорит Шейшенбек Байзаков.

«Мне звонили разные люди, - вмешивается в разговор Марс Джусупбеков, - просят: «Ну что тебе стоит открыть одну камеру?». Даже деньги предлагали. А я так считаю: если сейчас пойду им навстречу, завтра они опять голодовку объявят, захотят еще одну камеру открытой держать. Когда меня назначили на должность, здесь было пять открытых камер. Я закрыл две, планировал постепенно закрыть и остальные. А после беспорядков запер сразу все».

Наследили

С опозданием, но все же депутаты прибыли в учреждение. Администрация провожает гостей в кабинет начальника, который начинает отчитываться: 6 человек вследствие беспорядков были госпитализированы в центральную больницу учреждения №47, двое уже вернулись, четверо все еще проходят стационарное лечение. «Во время обыска мы изъяли 81 грамм героина, 100 граммов анаши, $1200, 180 сомов, 4 ножа, 4 заточки, 5 отмычек, 14 зарядных устройств, 39 мобильных телефонов», - рапортует Марс Джусупбеков.

«Откуда у них отмычки? Они что, сами открывали камеры и выходили? - задался вопросом депутат Назарали Арипов и добавил, - Надо наводить порядок в системе. В то же время необходимо создавать условия для заключенных».

Непродолжительную беседу прерывают его коллеги, Эркингуль Иманкожоева и Омурбек Бакиров торопят руководство учреждения. Им не терпится убедиться, что заключенные в порядке, никто из них не получил тяжелых увечий и травм во время подавления бунта 16 января. Руководство ГСИН охотно предлагает нардепам пойти в здание изолятора. По их словам, кто прав, а кто виноват, можно понять, только воочию увидев раскуроченные двери некоторых камер.

«Вот вы видите следы от ударов шконками (железные двухъярусные кровати - прим. ИА «24.kg»)», - Байзаков показывает вмятины в железных дверях, где теперь установлены новые замки. Старые зэки открывали «чуть ли не гвоздем».

В коридоре валяются решетки, стены вымазаны непонятной жидкостью цвета то ли крови, то ли других отходов жизнедеятельности человека. «Это не кровь, - поясняют работники учреждения. - Присмотритесь или принюхайтесь - варенье, разведенное водой». Но желания принюхаться ни у кого не возникает. Подступающую тошноту усиливает и еще не выветрившийся из-за плохой вентиляции запах гари. Кое-где присутствуют следы пожара.

Хата с краю

Первое, что захотели посмотреть депутаты, - камеру криминального авторитета Дамира Сапарбекова, чье имя в последние дни слишком часто упоминалось. Поднимаемся на третий этаж, идем в самый конец коридора. Охранник открывает деревянную (а не железную, как в остальных камерах) дверь без таблички.

Довольно светлое помещение. На стене висит картина с изображением волка (знак, что в камере сидел криминальный авторитет). Кстати, стены здесь оклеены обоями, с потолка свисает люстра, чистый санузел облицован кафелем, есть плазменный телевизор.

«А здесь раньше стоял холодильник», - замечает Назарали Арипов. По его словам, он уже бывал здесь, беседовал с подследственным Мусой, который также сидел в этой камере. «Его перевели в другую», - сообщают сотрудники изолятора.

Два молодых заключенных, вскочив с матрасов на полу, здороваются. Кроватью, которая стоит в углу, здесь не пользуются. Она, видимо, предназначена для «смотрящего», которого накануне вывезли в СИЗО-50. Нынешние обитатели камеры тоже не из простых. Бекболот Чапкынчиев и Кундузбек Садыбакасов, ранее неоднократно судимые, хоть и не авторитеты, но не самые последние люди в криминальной иерархии.

- Голодаете? - спрашивают их депутаты.

- Да. Только воду и чай пьем, но не кушаем, - отвечают те.

- С воли же дачки получаете с продуктами и едите, - уточняет Шейшенбек Байзаков.

- Нет. Дачки мы сейчас не получаем, - дружно парируют те.

- А почему голодаете? Кто дал команду? - спрашивают парламентарии.

- Никто не давал. Нас все зоны поддержали из солидарности, потому что сегодня здесь беспредел, а завтра может у них быть такое же.

- Что вы называете беспределом? - спрашивает депутат Эркингуль Иманкожоева.

- Рано утром сюда ворвался спецназ. Нас выволокли в коридоры, стали избивать дубинками, - арестант поднимает свитер и демонстрирует депутатам следы побоев. - Снимайте на видеокамеры или фотоаппараты, пусть все видят.

Нардепы пожелали поговорить с арестантами без присутствия администрации учреждения. Расспросив их о причинах бунта и условиях содержания так сказать «без лишних ушей», парламентарии заверяют заключенных, что расследование комиссии будет объективным и беспристрастным.

К приему все готово

Еще одна не менее интересная камера - № 332. По словам сотрудников СИЗО-1 ее приготовили для... Камчи Кольбаева. На случай, если «вора в законе» когда-нибудь арестуют.

Ремонт в «хате», надо отметить, сделан по последним требованиям моды. По сравнению с другими она просто огромная. Стена из гипсокартона отделяет санузел. Сам туалет отделан кафелем от пола до потолка. Белоснежная сантехника - унитаз и раковина, душ пока не установлен. Окна здесь без решеток, пластиковый стеклопакет. На натяжном потолке точечные светильники. Интерьер помещения, которое трудно назвать камерой, портят несколько железных кроватей - шконок.

«Их здесь раньше не было, - говорит начальник СИЗО. - Только сегодня занесли и заселили сюда следственно-арестованных. До того камера пустовала, заключенные делали здесь ремонт».

Теперь в «блатной хате» обитают три арестанта из числа так называемых «мужиков», то есть обычных заключенных, впервые оказавшихся в неволе.

Решили проведать и Мусу (подследственного Мураса Чапкынчиева, неоднократно судимого, к слову, дважды совершившего паломничество в Мекку), которым интересовался депутат. Он сидит в камере №306. В небольшом помещении живут 8 человек. После беспорядков заключенных из камер со сломанными замками и решетками расселили по другим. Так и живут теперь - в тесноте и обиде.

В помещении пахнет каким-то лекарством. На нижнем ярусе одной из кроватей лежит тяжело больной парень. «Что с ним?», - интересуются депутаты. Обитатели камеры наперебой рассказывают, что в таком состоянии их сокамерник пребывает уже несколько дней, но ему не оказывается медпомощь. Председатель тут же дает указание, чтобы больного срочно этапировали в центральную больницу в исправительном учреждении №47.

На просьбу рассказать, что случилось 16 января, а вернее ответить на вопрос, «кто первый начал», заключенные выдают вызубренное: ворвался спецназ, всех выволокли, избили беспричинно.

Назарали Арипов, узнав старого знакомого - Мусу, расспрашивает его об условиях пребывания. Тот сетует на сырость, говорит, что во время беспорядков пожарные залили пол в камере, где был постелен ковер. Его пришлось убрать. Но зимой он не сохнет. А достать с воли новый - проблематично. «Решить вопрос!», - распоряжается депутат и удаляется.

Камера №355

Мы уже было собрались покинуть третий этаж, как сразу из нескольких камер раздаются крики заключенных. «Что вы только подготовленные хаты смотрите? Зайдите к нам, тут все резанные, избитые, тяжелые», - пытаются докричаться до членов депутатской комиссии они.

Народные избранники настаивают, чтобы открыли одну из дверей. Их требование выполняется, хотя и неохотно. Выбор падает на камеру №355. Пятнадцать человек в стандартной камере, как они тут умещаются, вопрос. Оголив исполосованные животы и руки до локтей, они встречают депутатов чуть ли не с распростертыми объятиями и наперебой рассказывают подробности того самого январского утра.

«Почему вы к нам не заходите? Мы уже несколько дней не можем получить медпомощь. Кричим, просим, но администрация не реагирует», - говорят они.

Тут между зэками и сотрудниками СИЗО возникает перепалка. Первые уверяют, что перевязку им не делали, вторые - что «лично видели, как тебе и тебе оказывали первую помощь». Бессмысленный спор прервал председатель ГСИН.

В камеру срочно вызывают начальника медсанчасти, которая отчитывается: всем, кто нуждался, вовремя оказана помощь. «Но некоторые из них отказываются от перевязки. Делается это для того, чтобы раны как можно дольше не заживали - их необходимо продемонстрировать членам комиссии», - поясняет Байзаков.

«Это у них такой хитрый ход, - поддерживает главу ведомства председатель Общественного наблюдательного совета ГСИН Чолпон Омурканова, которая также прибыла с проверкой в СИЗО-1. - Они делают себе неглубокие надрезы, вскрывают не вены - капилляры. Крови выходит очень много, но раны не тяжелые. Зато смотрятся эффектно».

Не закрывайте кормушку

Выслушав арестантов, депутаты спускаются в местный клуб, чтобы встретиться с личным составом учреждения. Сотрудники СИЗО-1 все как один отмечают, что закрыть «общаковские» камеры следовало давно. «После беспорядков мы держим закрытыми и кормушки (небольшие окошки в дверях камер - прим. ИА «24.kg»), открывая их только во время раздачи пищи. На двери повесили новые замки. Мера, я считаю, правильная, это закрытое учреждение, и здесь должен быть порядок», - говорит майор Байсеитов.

«Проблемы в системе накопились за годы независимости. Сейчас надо ставить вопрос о безопасности общества. Заключенные могли прорваться на волю», - отмечает Чолпон Омурканова.

Администрация учреждения жалуется депутатам на условия труда и мизерную зарплату. «От необходимого государство выделяет нам лишь 37 процентов. В прошлом году на ремонт выделено 15 миллионов сомов. Вроде внушительная сумма, а разделите-ка ее на все колонии, которых у нас в стране 11, а еще следственные изоляторы в Нарыне, Караколе, Оше, не говоря уже о колониях-поселениях», - сетует Шейшенбек Байзаков.

Слуги народа обещают поднять вопрос финансирования пенитенциарной системы в парламенте. Руководству ГСИН советуют в срочном порядке решать вопрос с голодовкой заключенных. И второпях покидают учреждение, пообещав еще не один раз нагрянуть сюда с проверкой.

А пока сотрудники и зэки ждут, исполнят ли свои обещания депутаты.

PS. Сегодня планируется еще одно посещение СИЗО-1. На этот раз туда пригласили журналистов. Похоже, закрытое учреждение рискует стать местом свободного посещения.