From-ua.com: Киргизия: Эпизод второй. Атака кланов
Киргизия сегодня – это Украина на грани осени-зимы 2004-го. Революция, разорванная на две части, одна из которых – уличные акции протеста – осталась в марте 2005-го, а вторая – политическая реформа – стала «горящим» пунктом повестки дня только сейчас. Это Украина, которая находится в другом измерении и с поправкой на азиатские стиль государственного управления, специфику политической борьбы, захолустье экономической системы и преимущественно аграрный характер производства.
Тюльпаны и апельсины
Если в Украине процесс смены власти и конституционная реформа взаимно дополнили друг друга и уместились в один временной промежуток, то Киргизия после бегства Акаева остановилась на этапе замены главы государства. При этом нельзя сказать, что ударные силы победившей антиакаевской оппозиции упустили возможность реформировать систему политических институтов. Они ее просто проигнорировали. Процесс, стартовавший как «революция тюльпанов», довольно быстро ограничился даже не полумерами, а четвертьмерами, удовлетворившись косметической сменой вывески, но оставив незыблемой систему государственных и неформальных взаимоотношений.
Фактически, кроме замены Аскара Акаева на Курманбека Бакиева от «революции тюльпанов» осталось еще только два завоевания: во-первых, так и нереализованный запрос общества, желающего демократической модели правления, а не карикатуры на восточную деспотию захудалого пошиба. И второе – неудовлетворенность элит своим положением, причем как отодвинутых от власти проакаевских сил, так и обделенных «хлебными» должностями вчерашних оппозиционеров.
Как и в Украине, истинная сущность сил, пришедших к власти, проявилась сразу же после избрания Курманбека Бакиева президентом страны. Первым делом нежеланный преемник Акаева отказался от роспуска откровенно реваншистского парламента, «грязные» выборы в который в марте 2005-го и выплеснули народное негодование на улицы, дав импульс «революции тюльпанов». Кроме того, вчерашние предводители оппозиции, свергавшие Акаева под лозунгами обновления власти и конституционной реформы, буквально за одну ночь превратились в главных апологетов сохранения президентской формы правления.
«Если из ста ворот закрыть лишь одни, то разве можно считать, что разбойнику неоткуда войти?» – сказал про подобную ситуацию китайский мудрец. Понимание того, что от перемены лиц истинная сущность власти не меняется, пришло довольно скоро, лишь только схлынула эйфория.
«Голодная» демократия
Впрочем, за бросающимися в глаза внешними параллелями между событиями Украины - 2004 и Киргизии - 2005-2006 истинное сходство и заканчивается. Телевизионные синхроны типа «Оппозиция заявила, что выведет на улицы 50 тысяч человек и начнет штурм административных зданий» или «Президент и премьер-министр Киргизии провели совместную пресс-конференцию» применительно к Киргизии ничего не объясняют. Не объясняют в силу иллюзорности и условности таких понятий, как «оппозиция», «парламент», «демократия» et cetera…
Для того, чтобы даже схематично понять истинное положение вещей, нужно отбросить привычные нам понятия и категории, погрузившись в среду феодального государства с вассальной системой взаимоотношений и клановыми интересами в качестве стержня государственной политики.
За последние 15 лет Киргизия прошла путь, типичный для многих советских республик, где после краха социалистической системы жадность и сребролюбие вчерашней коммунистической номенклатуры так и не смогли породить капитализм. Это закономерно отбросило остатки государства к феодальному строю восточного типа с доминированием клановых группировок во всех сферах жизни.
За прошедший период кланы почувствовали себя достаточно сильными, чтобы диктовать государству наиболее комфортные для себя правила игры. Оппозиция центральной власти давно зрела среди частично утративших власть северных кланов, мечтавших о реванше, а также среди не реализовавших карьерные амбиции вчерашних участников «революции тюльпанов», которые в своей массе представляют слаборазвитые, исламизированные и более радикальные южные регионы.
Возникшая в результате «революции тюльпанов» связка президент Курманбек Бакиев (южный клан ичкилик) – премьер-министр Феликс Кулов (северный чуйский клан, род солто) была призвана зафиксировать компромисс между кланами враждующих южной и северной частей страны. Опровергая скептические прогнозы специалистов по Центральной Азии и ряда киргизских политиков, этот тандем оказался достаточно устойчив и эффективен, чтобы продержаться прошедшие полтора года. Но абсолютно беспомощен, когда дело касается судорожно агонизирующей киргизской экономики.
Оставался только один вопрос – кто первым подхватит растущие разочарование и недовольство рядовых киргизских граждан и снова направит его в выгодное русло? Будут ли это потерявшие с уходом Акаева доступ к власти, а значит, мечтающие о реванше северные кланы или подстегиваемая неудовлетворенными карьерными амбициями часть вчерашних оппозиционеров с юга? Или избранный по одномандатной системе парламент, где однозначно доминируют депутаты севера?
Желающими поймать рыбку в мутной воде оказались и первые, и вторые, и третьи.
Пристальное изучение клановой родословной оппозиции, перешедшей к решительной атаке и власти, ушедшей в оборону с периодическими вылазками, выявляет довольно неожиданные пружины отгремевших событий.
Так, парламентский вариант оппозиции представляют, в основном, выходцы с севера – Кубатбек Байболов, Мелис Эшимканов, Темир Сариев, Эдиль Байсалов, хотя спикер Марат Султанов относится к южным кланам, также как и узбек Давран Сабиров, представляющий узбекскую общину Ошской области. Ряд политологов высказывали версию, что за северным крылом оппозиции стоит киргизский вариант Пинчука – зять Акаева Адиль Тойгонбаев – единственный в стране полноценный олигарх.
Из бывших сторонников Акаева, окопавшихся в органах власти, стоит отметить представительницу северного чуй-кеминского клана (род сары багыш) председателя Верховного Суда Чолпон Баекову.
Напротив, уличная оппозиция – сплошь знакомые по мартовским событиям лица и вчерашние соратники Бакиева, такой себе киргизский вариант Блока Юлии Тимошенко: Роза Отунбаева (южный клан отуз уул), экс-спикер Омурбек Текебаев (представитель конкурирующего с Бакиевым рода из южного клана ичкилик), экс-генпрокурор Азимбек Бекназаров (также южный клан ичкилик) и экс-министр, лидер Социал-демократической партии Алмаз Атамбаев (выходец с севера).
Получается, что хотя в большинстве своем киргизская «оппозиция» сегодня являет собой северные группировки, на острие уличной атаки снова находится примкнувшая к ним часть вчерашних оппозиционеров юга. Заметим, что в Украине мы тоже уже год наблюдаем схожую ситуацию, когда наиболее острые и изобретательные атаки по провластным силам наносятся из стана вчерашних союзников – БЮТ.
Как видим, территориально наиболее непримиримые Бакиеву оппоненты находятся на севере страны, с постепенным снижением накала страстей к югу республики. Впрочем, даже в родной Джалал-Абадской области киргизский президент не является безоговорочным авторитетом, конкурируя внутри своего клана с одним из лиц теперь уже антибакиевской оппозиции, экс-спикером парламента Омурбеком Текебаевым. Еще одна «горячая точка» находится на юге, в районах компактного проживания этнических узбеков.
При таком раскладе наивно говорить о каком-либо единстве или совместной программе действий оппозиции, ведь она состоит из сил, привыкших руководствоваться в первую очередь вектором клановых интересов.
Властные группировки представляют собой симбиоз южных и северных кланов, с водоразделом по принадлежности к окружению пезидента Курманбека Бакиева и премьер-министра Феликса Кулова. Кроме пришедших во власть на волне революционных выступлений, сохранили присутствие также ряд фигур, тесно ассоциирующихся с предыдущей властью. Не считая Кулова, другие хозяева самых высоких кабинетов практически сплошь южане.
Феликс Кулов востребован как в парламенте, где на него ориентируется часть депутатов с севера, потерявшая своего лидера с уходом Акаева, среди уличных демонстрантов, в акциях которых участвует и его партия «Ар-Намыс» («Достоинство»), а также среди провластных группировок в силу его статуса общенационального политика.
Поворот не туда
Ошибаются те, кто поверил, будто противостояние кланов, сопровождавшееся провокациями (чего стоит только матрешка с героином, подброшенная спикеру Омурбеку Текебаеву), ударами в спину и взаимным шантажом под крики о борьбе за демократию закончилось с принятием новой редакции Конституции. Принята она была, кстати, за две минуты в двух чтениях, что представляет своеобразный мировой рекорд.
Достигнутый компромисс носит откровенно ситуативный характер, ради достижения которого пришлось закрыть глаза на ряд противоречий и несостыковок, непродуманность и волюнтаристский характер ряда правок, не говоря уже об откровенном нарушении процедуры принятия Основного Закона (не выдержан трехмесячный «карантин» законопроекта в парламенте, внесенный проект подвергся изменениям, что запрещают переходные положения Конституции 1993-го года и прочее). Проводя параллели с Украиной, стоит отметить, что у киргизского варианта Ющенко гораздо больше шансов реставрировать президентскую форму правления, заложенную акаевской Конституцией 1993-го года.
Политолог Нур Омаров одним из первых охарактеризовал новую Конституцию Киргизстана как «компромисс, который в ближайший год может спровоцировать новый политический кризис». «Данный Основной закон сегодня дает лишь передышку для политических группировок», – считает он. Пока что технически, по очкам, в схватке лидирует оппозиция, но пропрезидентские силы не собираются уходить в глухую оборону, о чем и засвидетельствовала отставка открыто поддержавшего оппозицию губернатора Чуйской области Тургунбека Кулмурзаева.
Как и в Украине, «революция тюльпанов», казалось, решила самую насущную задачу – избавила от режима Акаева. Но, как показали прошедшие полтора года, нерешенными оказались две проблемы, пусть не лежавшие на поверхности, но имеющие гораздо более глубинный эффект – во-первых, внедрение демократической формы правления. И вторая – проблема противоборствующих группировок, а значит, проблема их вечной борьбы за доступ к властным рычагам, в силу чего парламентская форма правления является для них наиболее приемлемой.
Внешнее совпадение этих целей снова вывело на улицы Бишкека, как и полтора года назад, несколько десятков тысяч человек. Опальных угнетателей и доведенных до крайности угнетенных, которых, на самом деле, кроме этой временной задачи, больше ничего не объединяет.
P.S. Когда готовился этот материал, украинское МИД сделало заявление, в котором отметило, что требования, которые Киргизия предъявляет Украине для подписания протокола о доступе на рынки товаров и услуг, необходимом для вступления во Всемирную торговую организацию, не совсем отвечают требованиям ВТО. «Надеюсь, что украинская и киргизская стороны придут к пониманию», – заявил, в частности, представитель внешнеполитического ведомства. Как видим, взаимные симпатии украинских и киргизских революционеров не мешают им ставить друг другу палки в колеса, когда речь заходит об экономических интересах двух стран, которые могут разниться.
http://www.from-ua.com/politics/4559eabe1dd9f/
