Не знаю, как у кого, а у меня все началось с «Четырех комнат» Тарантино и компании. До этого я, естественно, видел «Криминальное чтиво», но история посыльного, оставшегося в ночь перед Новым годом в гостинице, впервые зацепила по-настоящему.
Через несколько лет наступил нежный апрель 2001 года – блаженное время, когда свитера меняешь на футболки, а осенние туфли на легкие мокасины. Я болел латиноамериканским кино, а на VHS смотрел все, что попадалось.
Имя моей тогдашней подружки было окрашено в светлые тона набоковских героинь. По молодости лет и стеснительности мы разговаривали про кино, лаская детали отличия Альмадовара от Аменабара и пьянея от только что просмотренной «Суки-любви». В полемическом запале я воскликнул: «Молодцы латиносы!», чем вызвал бурное веселье моей хорошенькой подружки: «Ты говоришь, как будто их коллега». Но я-то знал, что мы с ними одной крови.
Представляете, что такое разговаривать цитатами из фильмов? Это значит после просмотра «Кин-Дза-Дзы» называть всех «родной» и проверять «пацак» он или «чатланин». Или вести, к примеру, такой диалог.
- Подкинь мне денег…
- Возьми у меня.
- Где?
- В бумажнике. Черный, кожаный. На нем еще написано «злобный козел» («Криминальное чтиво»).
Или:
- Нет, ну ты обещаешь?
- Да.
- Точно?
- Точно.
- Нет, ну скажи, «я обещаю»…
- Да обещаю!
- Смотри, ты три раза пообещал («Бойцовский клуб»).
Закончить все это мне хотелось каким-нибудь псевдоморализаторским пассажем в духе «и, быть может, кто-нибудь, развернув образец этой прозы, найдет свои «Четыре комнаты». Но после я вспомнил цитату из Ленина, за дословную точность которой не ручаюсь. Привожу ее здесь для снижения пафоса, как говорится. «До тех пор, пока наш народ дик и необразован, важнейшим из искусств для нас является кино».
P.S. Пусть название рубрики никого не смущает. Первая часть слова «кинология» здесь происходит от немецкого kino, а не от греческого cinos. Ведь, в конце концов, это не клуб пуристов русского языка. Так что – enjoy, родные!