Где искать преступника?

Зимним вечером с друзьями мы отдыхали в парке. Сквозь смех и разговоры услышали шуршание и сопение позади скамейки. Сначала подумали, что щенок, но когда заглянули в шалаш из скудной растительности, то увидели пацаненка лет 10-12 с полиэтиленовым пакетом на голове. Растормошили его. Открыв затуманенные глаза, он испугался и закричал: «Только не бейте». Конечно, трогать мы его не стали, но хорошее настроение и смех исчезли, а в сердце остался неприятный осадок и, как всегда, вопросы, обращенные в никуда: «Ну почему так? Что хотел забыть маленький бродяга, нанюхавшись клея? Родителей-пьяниц, бесконечные побои и голод, насмешки и снисходительные взгляды прохожих, у которых просит копеечку?».

В средствах массовой информации часто поднимаются вопросы о беспризорниках, но от этого их жизнь не становится легче: вокзалы, подвалы, канализация, рынки, недостроенные помещения по-прежнему остаются их домом. Почему? Как выйти из замкнутого круга?

Закон, который не работает

Старший инспектор отдела общественной безопасности Главного управления внутренних дел города Бишкека Джамиля Талкамбаева отметила, что хотя и существует Закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», на практике он не работает. Да, увы, не решает документ и актуальные проблемы безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, имея ряд недостатков.

Первый - работа правоохранительных органов сводится преимущественно к проведению рейдов, выявлению и задержанию безнадзорных детей-правонарушителей, рассмотрению их дел на заседаниях комиссий, постановке на учет, направлению в центры адаптации и реабилитации, в школы-интернаты, детские дома. Большую часть детей возвращают в семьи. Но подобные меры не обеспечивают эффективного решения проблем. «Чаще мы беседуем с правонарушителями – детьми с асоциальным поведением, составляем протокол и отпускаем. Перед нами мелькают одни и те же лица. Со временем дети подрастут и по проторенной дорожке отправятся в колонию», - печально констатирует старший инспектор.

Второй недостаток, отмечает Джамиля Талкамбаева, - это отсутствие координации в деятельности государственных органов и учреждений по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. «Нас часто привлекают к выполнению работы, не связанной с нашими обязанностями. Из-за этого мы многое упускаем из виду», - сетует она. Сюда можно добавить и низкую заработную плату, которая обуславливает текучесть кадров.

Несмотря на серьезность проблемы, официального учета беспризорных детей в Кыргызстане не ведется. По данным Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), в 2001 году число уличных детей в городе Бишкеке составило от 5 до 7 тысяч. По данным Республиканского подросткового центра, в городе насчитывалось более 2 тысяч беспризорных детей, статистика правоохранительных органов значительно ниже – 1,5 тысячи маленьких бродяжек. По мнению Института региональных исследований, число уличных детей неуклонно растет. Как и тех, кто находится в учреждениях интернатного типа. По данным исследовательского центра «Инноченти», в приютах Кыргызстана в 1990 году находилось 8,4 тысячи детей, а в 2005-м эта цифра заметно выросла – 21,3 тысячи детей.

Выпавшие из родительского гнезда

В Бишкекский центр адаптации и реабилитации несовершеннолетних попадают беспризорные дети, выявленные сотрудниками милиции в ходе рейдов по чердакам и подвалам. В беседе с инспектором Джамилей Талкамбаевой выяснилось, что такие центры просто необходимы. «Своевременное выявление ребенка на улице – это шанс спасти его жизнь», - считает она. На вопрос, сбегают ли дети из интернатов, инспектор, не задумываясь, ответила: «Это происходит систематически. Воспитатели и педагоги, работающие за мизерную зарплату, обращаются опять к нам. Мы ловим детей и отправляем обратно, но ситуация повторяется».

«В чем причины? Что не устраивает детей?», - спрашиваю озадаченно. На мой вопрос Джамиля отвечает подробно: «Вы слышали об «уличном синдроме»? Думаю, да. Распорядок дня у всех беспризорников практически одинаковый. Днем занимаются попрошайничеством – в основном на территории Ошского рынка и «Дордоя», реже грабежом – останавливают прохожих, забирая деньги и вещи. А вечером покупают клей. Только после этого – еду. Оставшийся «капитал» расходуется на игровые автоматы. Кстати, дети, нюхающие клей даже 1-2 раза в неделю, наносят непоправимый вред здоровью. А бродяжки, как правило, токсикоманят ежедневно… Девочки очень рано начинают заниматься проституцией – с 14 лет, а то и раньше».

Помогите найти родителей…

Вечером этого же дня я встретила мальчишку, просящего милостыню возле большого супермаркета. Немного помедлив, я все-таки решилась заговорить с ним. Поначалу ребенок неохотно отвечал на мои вопросы. Узнав, что его зовут Ваня и ему 12 лет (я, признаться, подумала, что лет 8), пригласила поесть в кафе. Ваня, к моему удивлению, не захотел, сердито пробурчав: «Дай лучше денег!». Деньги, конечно, дала, и тут началась откровенная беседа.

Оказывается, Ванюша из тех беспризорников, которых именуют «социальными сиротами». Кто они? Это дети, у которых есть живые родители или один из них, но они последним не нужны. Своих родителей Ваня не видел более четырех лет. Мама и папа уехали на заработки в Москву, оставив двух подростков на попечение бабушки (у Вани есть еще младший брат). О родителях они давно ничего не слышали, даже не знают, живы ли те.

«Моя бабушка получает всего тысячу сомов в месяц. Я старший, должен помогать. Вначале она ругала меня за то, что я попрошайничаю, а сейчас сама посылает. Говорит только, чтобы не воровал, а то заберут в интернат. Я работаю, а брат ходит в школу. Зима холодая, но у нас дома тепло. Да что ты так удивленно смотришь на меня? - толкнув меня в плечо маленькой промерзшей рукой, спросил Ваня. - Знаешь, сколько нас таких? Много! И мы уже привыкли. В детдоме хуже. А тут свобода и, самое главное, хороший заработок». Напоследок я спросила: «Скажи, о чем ты мечтаешь?». И услышала: «Собрать деньги и поехать в Москву. Очень хочу найти маму и папу».

Обиднее всего, что далеко не все бродяги и беспризорники - сироты, чаще это дети из неблагополучных семей, число которых с каждым годом увеличивается. Одна из главных проблем кыргызского села – безработица, отсюда пьянство, преступность и безнадзорность детей. В средствах массовой информации постоянно звучат сообщения о детоубийствах.

Никогда не забуду случай, которым со мной поделился 12-летний Ваня. «В одном из сел, - заговорщицки сообщил он мне, - отец зарубил топором троих детей и пришел в милицию со словами «они умирали с голода». Не знаю, правда это или только Ванина байка, но, признаюсь, слышать подобного рода истории из детских уст просто страшно. Но хуже всего то, что этой проблемой в государстве всерьез никто не озабочен.

Сам собой напрашивается вопрос: кто же преступник? Этот мальчишка, что украл? А может, равнодушие людей или государственных чиновников, которые ничего не сделали, чтобы этого не случилось?