Перемены во внешней политике Душанбе задевают Россию, считает

РИА «Новости» (Россия). В начале августа в Таджикистане перекрыт доступ к сайтам ряда СМИ, среди которых РИА «Новости», интернет-портал www.vesti.ru, наиболее популярный в самом Таджикистане ресурс «Азия-плюс» и другие. В эти же дни появилась любопытная информация о бюджетном запросе Белого дома на 2013 финансовый год, который передан администрацией США в конгресс. Объемы средств, выделяемых по программам зарубежного военного финансирования, обучения и подготовки, остаются прежними для всех государств Центральной Азии, за исключением Таджикистана. Для последнего вливания существенно повышены с $800 тысяч в 2012 году до $1,5 миллиона в 2013-м.

На фоне остающейся неясной ситуации в Горно-Бадахшанской автономной области оба события могут свидетельствовать, например, о признаках перемен - может быть, даже довольно кардинальных - во внешней политике Таджикистана.

Для понимания происходящего в Горном Бадахшане стоит сразу отмести криминальную версию, предложенную официальным Душанбе в качестве основной. Хотя криминальная составляющая, безусловно, присутствует. Основной фигурант обвинений со стороны правительства Толиб Айембеков - брат самого крупного на Памире в начале 1990-х полевого командира и наркобарона Абдуламона Айембекова, известного как Леша-Горбун.

Между прочим, сам скрывшийся сейчас в Афганистане Айембеков плотно сидел на наркотранзите, будучи де-юре в должности замначальника пограничного отряда, что само по себе весьма своеобразно характеризует силовые структуры Таджикистана.

Официальный Душанбе говорит о спецоперации против бандформирований. Но точнее назвать эти действия попыткой официальной власти устроить зачистку последних остатков оппозиции. Стороны нынешнего конфликта - два враждующих региона: центр с государственной машиной и мятежный Бадахшан.

Большинство наблюдателей увидели в произошедшем остаточный эпизод войны 1990-х - самого кровавого из всех постсоветских конфликтов, остановленного усилиями России, Узбекистана, Ирана и позже подключившихся к мирному процессу международных организаций.

Не секрет, что влияние на исход гражданской войны в Таджикистане не последнюю очередь оказала поддержка Узбекистаном и Россией Народного фронта, возглавляемого будущим президентом Рахмоном. Москву и Ташкент пугало определение «исламская» в названии тогдашней оппозиции.

Принципиальное отличие от событий 1991-1992 года будет, вероятнее всего, состоять в том, что вряд ли кто из внешних игроков вмешается в ныне происходящее непосредственным образом.

На этот счет никаких сомнений не оставляют недавний комментарий российского МИД по событиям в Бадахшане и заявление генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи о том, что ситуация в Таджикистане «полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства каких-то коллективных сил».

Узбекистану ныне нет никаких резонов влезать в таджикскую ситуацию, тем более что эпицентр потенциальных военных событий, в отличие от 1990-х, будет смещен изрядно восточнее границ Узбекистана, к тому же в настоящее время в основном закрытых минными полями.

Наверняка останется в стороне и Иран. В отличие от первых постсоветских лет, когда иранская внешняя политика стремилась распространить влияние в регионе, сегодняшний Иран слишком загружен собственными проблемами.

Тегерану явно не нравится резкий крен, сделанный Рахмоном в сторону США, включая и ведущиеся переговоры о размещении американских военных объектов на территории Таджикистана. Скорей всего, в Тегеране уже известны адреса этих будущих американских и натовских объектов - Каратаг, Мургаб, возможно, Куляб, Айни...

Для США рост конфликтности в регионе не является преградой в осуществлении планов, главное в которых - размещение военной инфраструктуры в регионе Центральной Азии. Что касается вероятных конфликтов, то в их условиях американская сторона просто получает большую свободу маневра во взаимоотношениях с центральноазиатскими партнерами, предоставляя им, к примеру, военную помощь в качестве пряника, или, напротив, акцентируя внимание на нарушениях демократических норм - в качестве кнута.

Установившаяся теперь и в любом случае пролонгированная нестабильность в Горном Бадахшане представляет просто идеальные условия для инфильтрации на территорию региона террористических группировок из Афганистана. С началом событий в Хороге более чем актуально прозвучали слова главнокомандующего российскими сухопутными войсками генерал-полковника Владимира Чиркина о вероятности конфликта в треугольнике Таджикистан-Узбекистан-Кыргызстан. Хотя, думается, основных узлов конфликтогенности региона куда более трех.

На протяжении примерно полутора месяцев наблюдается активное перемещение интернациональных группировок боевиков, включающих выходцев из стран Центральной Азии, китайского СУАР, российского Кавказа, из Пакистана, и их рассредоточение в районе таджикско-афганской границы, в том числе - на ее памирском участке.

Дестабилизация в районе границы, и без того не находившейся «на замке», позволяет боевикам ценой малых усилий пересекать как границу, так и вообще территорию Таджикистана. Главной целью активности с большой долей вероятности может являться Ферганская долина и наиболее уязвимая ее часть - Баткенская, Ошская и Джалал-Абадская области Кыргызстана, где межэтнический конфликт имеет шанс возобновиться.

http://www.ria.ru/analytics/20120802/714972382.html#ixzz22O3vVDzf