Наверное, каждому в жизни приходилось вызывать скорую помощь себе или близким, надеясь на неотложную помощь медиков. Кто-то потом благодарит врачей, другие, напротив, ругают. «И порой заслуженно», - соглашается главный врач Бишкекской станции скорой медицинской помощи (ССМП) Искендер Шаяхметов.
Он начинал свою трудовую деятельность санитаром, работал фельдшером, заместителем главного врача ССМП, с 1998 по 2003 год возглавлял экстренную медицинскую службу. Почти два месяца назад Шаяхметов вновь вернулся на станцию. Изучив ситуацию, он пришел к выводу, что в «скорой» сегодня системный кризис. О проблемах он рассказал в интервью ИА «24.kg».
- Искендер Белекович, говорят, в одну реку дважды не входят. Почему вы решили вернуться?
- На самом деле я очень долго думал. Работал уже директором городского Центра борьбы со СПИДом, там и режим работы спокойнее, и зарплата выше, загранкомандировки, учеба. Но по узкой специализации я врач скорой неотложной медицинской помощи. До меня главврачами здесь были уролог, участковый врач, ЛОР, рентгенолог… И меня призвали проявить патриотизм.
- Какие трудности сегодня переживает станция?
- К сожалению, в скорой помощи системный кризис. Материально-техническая база (машины, оборудование) устарела, но это поправимо. Большая проблема – дефицит кадров. Выяснилось, что не проводились пятиминутки. А если и проводились, то формально. А что такое пятиминутка? По большому счету – анализ суточной, лечебной работы и одновременно учеба.
Бывает, утром врачи спешат домой, смотрят пациента абы как и ставят ошибочный диагноз, а через час новая смена выезжает к этому же больному. В результате тратится время, и в первую очередь это плохо для больного. На третий день таких пятиминуток заведующая меня спрашивает: а что, теперь мы будем собираться каждый день? Я засмеялся: да.
Также выяснилось, что у одного заведующего, который работает уже четвертый год, нет плана работы. В педиатрической службе план работы без изменения переписывается из года в год, только даты меняются. Нарушена преемственность лечебных организаций, в первую очередь со стационарами. Когда госпитализируют больного, заполняется сопроводительный лист с указанием диагноза и назначенного лечения. Затем возвращается талон с диагнозом больницы. По анализу возвратных талонов мы можем говорить о слабом месте. Анализа же этого не было, никто возвратные талоны не собирал и не анализировал.
Сегодня сложился порочный круг, который сложно разорвать: мало бригад, поэтому растет количество опозданий. Растет и количество вызовов, из-за этого от нас убегают врачи. Мои предшественники соединили кардиологическую службу с реанимационной. Это был неправильный шаг, в результате мы потеряли много медиков. Я разъединил эти службы, и сегодня некоторые возвращаются.
- Какая зарплата у врачей «скорой»?
- Зарплата врача высшей категории вместе со всеми надбавками – 17,5 тысячи сомов, у фельдшера – 14,5 тысячи, у начинающего врача – 13,5 тысячи, у начинающего фельдшера – 11,1 тысячи. В принципе, с доплатой мэра и КТУ выходит прилично. Но раньше за непрерывный стаж платили «колесные», а после повышения зарплаты их убрали. Поэтому у людей нет стимула держаться за работу. Сказывается и общая ситуация, престиж профессии. Сегодня много нареканий, где-то заслуженных, но есть и незаслуженные. Врачей бьют, оскорбляют. На массовых мероприятиях, к примеру, недавно на футбольном матче, разбили стекло нашей машины. За что? Врачи были очень напуганы. Во время матча я понял, какую психологическую травму нанесли людям две революции.
Да и сами люди сильно изменились, стали злыми. Врачей быстро забывают. Есть, конечно, единичные случаи, когда помнят и благодарят. Я много лет проработал в реанимационной бригаде. Помню вызов, когда девочка поругалась с отцом, пошла в ванную и выпила два флакона шампуня «Каштанка». Никогда не забуду тот запах. Ей просто повезло: наша бригада была рядом. Сердце завели. Через два дня я приехал к ней в отделение пульмонологии проведать, и ее отец сказал, показывая на меня: «Вот твой новый папа». После они постоянно поздравляли, на свадьбу приглашали. Была у нас кардиолог Лариса Москалева, пациент тоже звал ее мамой, все время поздравлял с 8 Марта и днем рождения.
- Сразу после назначения вы обещали уделить максимум внимания работе диспетчерской.
- Я проанализировал ее работу и штат. Диспетчерская укомплектована практически на 100 процентов. В 2000-м году из-за высокой текучки горкенеш установил диспетчерам доплату. Естественно, работать в теплом месте при высокой зарплате, когда не надо таскать носилки, желающих много. Но в нарушение приказа Минздрава на работу приняли людей, не имеющих никакого отношения к скорой помощи. О чем говорить, если некоторые медсестры имеют 12 (!) лет перерыва в стаже работы. Какие там знания остались? Поэтому масса нареканий в адрес диспетчерской и со стороны населения, и от выездных бригад. Элементарно не знают расположения стационаров, улиц. Поэтому планирую провести аттестацию на соответствие занимаемой должности. Только услышав об этом, начали противостояние: мол, только два года назад проходили, а положено через три. Они свои права знают очень хорошо. В этом надеюсь на поддержку Департамента здравоохранения.
Мы будем заниматься повышением квалификации медработников, чтобы диагноз и помощь были адекватными. Раньше у нас был прекрасный тренинг-центр, где проходили обучение наши фельдшеры и врачи, молодые специалисты, служба ГАИ и пожарные, студенты. Потом его закрыли, организовали склад. Сегодня я его освободил. Как только откроется финансирование, начнем ремонт, будем восстанавливать. Я вообще пришел к выводу, что восстанавливаю все, что когда-то уже было. Отремонтировали душ для выездного персонала, восстановили GPS. Это очень актуально при дефиците бригад. Оперативность можно обеспечить только за счет контроля за бригадами.
- Насколько сократились опоздания после внедрения GPS?
- Мы не можем сократить опоздания. По советским нормативам на прием вызова уделяется 4 минуты, чтобы доехать до пациента – 15 минут. Можем ли мы сегодня добраться за 15 минут? Нет. По тем нормативам, чтобы удовлетворить потребность населения, на 10 тысяч человек в городе должна была приходиться одна машина и одна на 15 тысяч – в селе. По этим расчетам на наш город сегодня нужно 150 машин - из расчета, что население составляет 1,5 миллиона (со всеми новостройками). А сегодня у нас ежесуточно на линии выходят 33-34 бригады.
- То есть почти в 4,5 раза меньше?
- Да. В союзное время во Фрунзе на 560 тысяч населения было 54 бригады. Нам хотя бы их восстановить. Но одно наличие машин ничего не даст, все упирается в дефицит кадров. Я предложил пересмотреть подход и нормативы. В Лондоне, к примеру, вызовы делятся на три категории – экстренные (аварии), неотложные (гипертонический криз, приступ астмы), отложенные (болит живот, температура, просто транспортировка). Сегодня у нас много времени занимает именно транспортировка больного из дома в стационар, из стационара в стационар. В свое время на каждой подстанции было две транспортные бригады. Хочу проанализировать, может быть, есть смысл вывести три таких бригады на город. Введен у нас врач-консультант, который дает консультации только по телефону. Опять же, им должен быть человек грамотный, опытный, с интуицией.
- Ранее провели тендер на покупку машин для «скорой» за счет местного бюджета. Когда они поступят?
- Максимум до конца сентября поступит 12 машин из Китая. К сожалению, без медоборудования – исходя из наших материальных возможностей. В них нет кардиографов и дефибрилляторов, но есть носилки и кислородное оборудование. Кроме этого, до нового года мы ожидаем еще 4-5 машин по немецкому техническому гранту.
- Сообщалось, что и Япония предоставит Бишкеку машины скорой помощи по гранту на $1 миллион.
- В ближайшее время японских машин ждать не стоит: там нет завода, который выпускает машины «скорой» от и до. Авто поставляет одна фирма, оборудование – другие. Но меморандум подписан, работа идет. Транспорт однозначно придет, только нужно время.
Кстати, ранее нам передавали шесть немецких машин. На сегодня из них только три в рабочем состоянии. У двух запороли двигатель. Стопроцентная вина водителей, которые заливали некачественное масло. В Оше три машины из той же партии бегают в идеальном состоянии. Самая большая беда – разобрали одну машину, и восстановлению двигатель не подлежит. Она должна была миллион километров проехать, а пробег минимальный, всего три года эксплуатации. Кто будет нести ответственность? Это нонсенс – залить в дизельный двигатель бензин! Водитель говорит, что перепутали на заправке. Ну так ты скажи сразу. Есть же талон, видеозапись, и всю вину на них можно было бы повесить. Теперь ориентировочная цена ремонта – около $6 тысяч на одну машину. И это только запчасти, которые нужно заказать в Германии. А машин две, и еще столько же на подходе. Как будем ремонтировать? Считаю, что машины необходимо вернуть на автобазу. У них есть инженеры, технари, которые учились этому, а скорая должна заниматься своими делами.
Теперь у нас появилась еще одна проблема: новые машины некуда будет ставить из-за начавшегося во дворе строительства. Частная стоматологическая клиника №1, что по соседству, снесла боксы для машин. Навесы построили на государственные деньги еще в 1999 году, а спустя 16 лет сносят. Вообще вся территория относилась к «скорой» в 1954-1978 годах, но в 1978-м часть территории передали стоматологии решением Фрунзенского горисполкома. При развале Союза ее приватизировал Кыял Медетов. Центральный вход у них изначально был с другой стороны. Но они начали претендовать на нашу территорию. Мэрия в 2009 году, при Наримане Тюлееве, продала территорию общего пользования в ущерб нашим интересам.
В архиве есть два документа. По одному территория полностью принадлежит стоматологии, въезд для «скорой» закрыт (они планировали его сделать со стороны БГТС). Даже елки, которые мы сажали вдоль забора в 1999 году, пересадили. Когда у них не получилось, они создают другой документ: нам оставляют один кусочек. Тогда главврачом ССМП была Гульнара Ташибекова, она должна была забить тревогу.
- Может, она тоже ничего не знала?
- Да все она знала. Наш заместитель по административно-хозяйственной части Ольга Качалина даже не касалась этих документов. А это непосредственно ее работой должно было быть.
Ольга Качалина: «Документы оформляла некая Надежда Никулина из Главархитектуры в 2009 году. Главный врач забрала все документы, отнесла ей и сказала: тебя это не касается, я все сделаю сама. И принесли мне уже готовые».
- Ташибекова умная женщина, ни одной ее подписи нет вообще. А мой предшественник Жаркынбек Касымбеков дал согласие на перенос подъездных путей. Теперь две машины скорой не могут разъехаться. Плюс везде стоят машины сотрудников и клиентов стоматологии. На месте снесенных боксов уже начали рыть котлован, есть реальная опасность, что машины могут провалиться. Ковшом взяли близко к забору, и наша проезжая часть начала обваливаться. Вот в чем проблема. Мы писали письма в службы, но все, в том числе и региональное управление Госэкотехинспекции, ответили, что все законно и снос навесов предусмотрен.
Говорят, на этом месте якобы строят семиэтажное (!) административное здание. Первый может быть стоматологией, но остальное – квартиры. Если в одной квартире будет минимум по одной машине, в чем я сомневаюсь, весь двор будет забит. А владелец стоматологии говорит мне: «И ты, и я - гости в этом мире, ничего с собой не унесем. Тебе что, больше всех надо? Они же взяли. Тебе сколько надо? Я тебе тоже дам». Честно говоря, я руки опустил. Раз официальные органы сказали, что все законно и ничего сделать не могут, значит, приходится принимать все как есть. Возможно, однажды уже не сможем ни въехать, не выехать. Надеюсь, до этого не дойдет.
