Этой фразой завершил вчера выступление в суде бывший руководитель аппарата президента КР Данияр Нарымбаев, обвиняемый в вымогательстве и получении взятки.
Так он подвел итог не только своей речи (а бывший чиновник не только давал показания и отвечал на вопросы юристов, но и обратился к общественности с заявлением), но и завершил выступления всех причастных к этому делу. Теперь суд 22 октября перейдет к изучению материалов дела. А пока у тех, кто интересуется этим неоднозначным процессом, есть время переварить услышанное вчера на заседании, которое посвящалось допросу обвиняемых – Данияра Нарымбаева и экс-депутата Жогорку Кенеша Хаджимурата Коркмазова.
«Я с тобой не играю»
Заседание оказалось богатым на заявления и обращения. Сначала судья Абдуразак Боромбаев зачитал ответ 9-го Управления ГКНБ о том, что на 7-м этаже «Белого дома» (где работают президент и его подчиненные) видеонаблюдение не ведется, как и не отслеживается проход через КПП сотрудников, работающих в здании. Ну и что, что там бОльшую часть дня работает глава государства, законодательный орган, а здание является режимным объектом.
Видеозаписи прояснили бы многое, ведь защита Данияра Нарымбаева запрашивала те, что касаются 7 мая 2015 года – дня, когда, по словам Назгуль Тюлеевой и Хаджимурата Коркмазова, последний передал от имени девушки первые $50 тысяч в качестве взятки за положительное решение по делу конфискации имущества семьи Тюлеевых. А так пришлось опираться на показания экс-парламентария, который вновь подтвердил: его вызвал Данияр Нарымбаев и попросил выступить посредником между ним и семьей Тюлеевых. Причем Хаджимурат Коркмазов наотрез отказался отвечать на вопросы как экс-чиновника, так и его адвокатов.
Причем адвокат бывшего депутата Кайрат Загибаев подчеркнул, что «он дал объективные показания, нам этого достаточно». Но недостаточность выявили тут же: Хаджимурат Коркмазов, вспоминая день 7 мая, сказал, что деньги передал самому Данияру Нарымбаеву, а тот положил их в… шкаф. «Это ложь! Если даже он приходил 7-го числа, мы не вели речь о Тюлеевой, и денег он не приносил. Шкаф, о котором говорил Хаджимурат Зулкарнаевич, не книжный, а с глухими стенками и закрыт. Там хранятся чепкены, калпаки, камчи, в общем, сувениры», - заявил экс-руководитель аппарата президента.
Еще интереснее стало, когда адвокат Данияра Нарымбаева зачитал показания Хаджимурата Коркмазова, данные им ранее – 27 июля 2015 года, касательно опять же момента передачи денег. «Я пришел в кабинет к Нарымбаеву, зашли мы в комнату отдыха. Он взял пакет, бросил к себе на полку для книг, которая находится в кабинете для отдыха, справа от входа», - сказано в показаниях бывшего депутата, генерал-майора милиции, наверняка знающего, что постоянная смена показаний не есть хорошо. А Данияру Нарымбаеву опять пришлось опровергать это – мол, книги у главы аппарата хранятся в кабинете, а не в комнате отдыха.
Были еще моменты, касающиеся работавшего/не работавшего кондиционера, его расположения в комнате отдыха и размера пакета, в котором находились $50 тысяч (5-6 сантиметров, по словам Хаджимурата Коркмазова, – прим. ИА «24.kg»). Но это, похоже, те мелочи, о которых и говорил Данияр Нарымбаев – незначительные с виду, но важные для понимания обстоятельств дела. Но они никого не заинтересовали.
Тревожные звоночки
В деле есть несколько документально подтвержденных фактов, которые можно было прояснить, если бы Хаджимурат Коркмазов согласился отвечать на вопросы защиты Данияра Нарымбаева. В частности, согласно табуляграмме о звонках от 7 мая первоначально звонок поступил из приемной Хаджимурата Коркмазова в приемную Данияра Нарымбаева! Экс-депутат утверждает обратное: чиновник вызвал его сам.
Последующие звонки из приемной главы аппарата президента депутату Данияр Нарымбаев объяснил тем, что дал указание помощникам узнать, с какой целью звонил нардеп. Когда разговор все-таки состоялся, длился он 7 секунд, согласно все той же табуляграмме.
Кроме того, как сообщил ИА «24.kg» адвокат Михаил Зауман, у защиты Данияра Нарымбаева есть неопровержимые доказательства, что 7 мая после 18.00 Хаджимурат Коркмазов звонил судье Верховного суда Канатбеку Турганбекову, который и озвучил дочери Наримана Тюлеева версию о контроле дела ее отца со стороны руководителя аппарата президента. «Следствие почему-то не увидело этого звонка, но он есть в материалах дела! Почему он ему звонил? Второе: следствие утверждает, что Данияр Ильич звонил Турганбекову, но он не звонил. Турганбеков ему позвонил в половине третьего, других звонков не было», - рассказал юрист.
«Кроме того, Данияр Ильич, наверное, из культурности не сказал, но после встречи с Назгуль Тюлеевой у него было совещание почти до 7 часов вечера. Как он (Хаджимурат Коркмазов – прим. ИА «24.kg») придет к нему, когда у того совещание? Ну, это же не простой клерк «Белого дома», это руководитель аппарата, у него по секундам все расписано», - добавил Михаил Зауман.
Правосудие без давления
Данияр Нарымбаев, действительно, не говорил об этом в суде, честно признаваясь, что на 7 мая назначал встречу Назгуль Тюлеевой, но не Хаджимурату Коркмазову. А если последний и заходил, а заходил он, по словам экс-руководителя аппарата президента, часто (равно как и другие депутаты – прим. ИА «24.kg»), то вспомнить точное время он не сможет.
Надо признать, что показания Данияра Нарымбаева отличались куда бОльшей стройностью и четкостью, нежели свидетельства предыдущих высокопоставленных представителей власти – депутата Нургазы Айдарова, судьи Канатбека Турганбекова или того же Хаджимурата Коркмазова. «Веря в торжество закона, не делал заявлений, не устраивал протестных митингов, не симулировал болезни», - заявил в суде бывший чиновник, говоря о том, что «активно сотрудничал со следствием». «Как юрист, я прекрасно понимаю, что обвинение несостоятельно и не имеет судебной перспективы», - заключил Данияр Нарымбаев, признав, что вся доказательная база, свидетельствующая о его невиновности, «скрыта и не приобщена к делу».
Теперь суду предстоит работать с теми материалами, которые следствие посчитало нужным включить в дело. Но даже среди этих доказательств есть те, которые мистическим образом «ускользают» из поля зрения государственного обвинения. Увидит ли их Фемида?
